Мы, евреи, рождённые в галуте, в странах Диаспоры или попросту говоря не в Израиле, оторваны. Оторваны от еврейской культуры, от Торы и очень часто имеем лишь её осколки в виде воспоминаний бабушкиного идиша или супа с галками из мацы.
Не подумайте, что я прямо раздуваю эту оторванность до вселенских масштабов. Сейчас много еврейских организаций, семинаров, мероприятий — если ты хочешь быть причастным к этой среде, ты будешь причастным.
Про оторванность я упомянул потому, что мы оторваны и от событий времен Катастрофы. 70 лет. Даже мой старенький дедушка застал это время маленьким ребёнком и смутно помнит, как был в эвакуации. Что говорить обо мне, родившемся в относительно спокойное время? Я, мои ровесники, наши родители — мы знаем об этом из книг, советских и голливудских фильмов и музеев типа «Яд Вашем». Но мы не Ощущаем.
И вот в этот день, День Катастрофы, в Израиле буквально на пару минут происходит кое-что удивительное. Звучат сирены. Те же самые сирены, которые звучат у нас во время ракетных обстрелов.
И все стоят, молчат пару минут, и про это писалось тысячи тысяч раз. А сегодня я просто-напросто стал этому свидетелем. Раздалась сирена. Мы встали в офисе около окна. За окном какой-то мужчина деловито парковался и рядом никого нет. По сирене он останавливается на «полуслове», выходит из машины и тоже стоит.
Когда стоят в офисе или на трассе — это одно — людей много, стоят все. Но тот мужчина был один. Никто рядом не смотрел, он мог бы быстро припарковаться и дальше пойти по делам. Но он вышел и встал. И это где-то внутри почему-то сильно трогает.
В эти две минуты каждый думает о своём. У кого-то бабушки с дедушками или даже целые семьи родственников погибли в жерновах немецкой военной машины. Кто-то просто солидарен. Не могу знать за всех.
Но лично я в этот момент уже второй год ощущаю сильную причастность к еврейскому народу, так бережно и тщательно хранящему свою историю. И ощущаю причастность к Израилю, к крохотной стране, где в пустыне выращиваются фрукты и овощи и экспортируются в страны с миллионами гектаров чернозёма. Где разводят осетров, чья черная икра признана одной из лучших в мире. Где вокруг одни враги, а люди могут остановиться на улице и просто начать танцевать под музыку чьего-то магнитофона. Где количество «выстрелившихю» стартапов просто невообразимо, и куда ООН без перерыва шлёт свои гневные резолюции.
При всём своём эгоизме и равнодушии начинаешь гордиться. Поначалу где-то глубоко внутри, даже не признаваясь себе, но гордиться, что ты часть этого.
